Страницы: ...1
ПОСЛЕ ДЕСЯТОГО (из цикла рассказов «Дневники замужней женщины»)
Десятое – долгожданное, и самое любимое мною число в календаре, которое, увы, повторяется только двенадцать раз в году. В первые два-три дня после десятого числа я чувствую себя человеком. Я улыбаюсь, краски мира становятся ярче, а в желудке ненадолго поселяется чувство приятной тяжести. Главным событием после десятого числа каждого месяца для меня и моей семьи является поездка в АШАН – волшебную страну изобилия и счастья. В этот день я могу позволить себе надеть платье и сделать голливудский макияж. Только там я могу увидеть «общество», ведь дома меня день ото дня преследуют грязная посуда, прогорклые половые тряпки, и орущие, обделавшиеся дети. Только в АШАНЕ можно бесплатно поесть колбасы из оленины ценой в 2000 рублей, вкусных глазированных сладких орешков, развесных чипсов, кураги, и даже винограда!, и унести домой в карманах множество сладостей без оберток.
В АШАНЕ всей семьей один раз в месяц мы могли позволить себе покушать как люди. Мы ходили вокруг отдела холодных закусок, пробуя на вкус всё, что не попадало в поле зрения охраны и камер видеонаблюдения; затем шли в отдел полуфабрикатов и там грызли замороженные котлеты и пельмени. Трапезу мы обычно завершали в отделе напитков и сладостей. Мы наполняли нашу тележку разными покупками, чувствуя при этом душевное насыщение. Жаль только, что большинство из погруженных в тележку товаров нам приходилось оставлять перед кассой.
Мы всегда могли позволить себе купить самые необходимые вещи: туалетную бумагу, несколько пачек соли (не самой дорогой, конечно), ну и, естественно, пару коробков балабановских спичек. Стальная «АШАНная» тележка также была нам полезной, так как при сдаче её в металлолом мы выручали некоторые средства, дополняющие скудную зарплату мужа-академика.
К сожалению, муж не разделял моих чувств по поводу крупных гипермаркетов – он не любил людей и предпочитал проводить время дома в одиночестве, запершись в туалете, собирая динозавров из наборов деревянных три-дэ пазлов, купленных в «фикс-прайсе».
Муж всячески старался избавить себя и меня от разорительных для семейного бюджета поездок в гипермаркеты. Он вел себя в магазине возмутительно: плевал в пакеты с конфетами, облизывал полки с винно-водочной продукцией, публично топил отловленных дома тараканов в аквариуме с форелью и совершал другие мерзкие проделки. За подобные выходки его занесли в черные списки опасных покупателей, и навсегда запретили вход в АШАН.
После этого неприятного инцидента мне пришлось изменить ему внешность, поставив чугунной сковородкой огромнейшую шишку на лбу. Также я побрила ему голову, надела на нее ермолку и покрасила усы зелёнкой. После преображения мужа, путь в мир счастья для нашей семьи был снова открыт…
АШАН располагался довольно далеко от ближайшей остановки общественного транспорта, и нам приходилось добираться до него на маршрутном такси. Обычно выходя из микроавтобуса, мы так торопились поскорее окунуться в атмосферу магазина, что нередко забывали оплатить проезд, и мне было очень стыдно за себя и мужа. К сожалению, и на обратном пути мы забывали оплатить проезд, и меня снова мучили угрызения совести. Угрызения совести накапливались, и чтобы свести к минимуму возможность развития депрессии и чувства вины, мы с мужем делали шашлыки из мяса бродящих собак, ненароком оскорбляя чувства экзальтированных защитников домашних животных. Вот так мы избавлялись от гнетущих нас чувств - мы дарили их другим в преобразованном виде. В момент собакошашлычных вакханалий мы чувствовали себя сытыми оппонентами общества защитников бродячих животных, попирающими грязными сапогами все нормы и морали биоэтики.
Как и у других нормальных людей, у нас в семье была машина – почти новые «Жигули», 1973-го года выпуска. Иногда мы ездили на ней, если удавалось слить бензин у соседей. Но, после того, как соседи построили гаражи для своих машин, мы стали ездить на общественном транспорте.
В электричке мы могли по нескольку раз в течение поездки уходить от контроллеров РЖД, переходя из вагона в вагон. Такая «спортивная» ходьба в сочетании со скудным питанием хорошо повлияла на наши стройные фигуры. Прочитав в подобранном с пола вагонного тамбура клочке газеты, статью «о здоровье», в которой сообщалось о чрезвычайной пользе скандинавской ходьбы с препятствиями, мы усовершенствовали нашу ежедневную фитнес-программу, дополнив ее бегом с препятствиями и прыжками с железнодорожной платформы в обход выпускных турникетов и «кассы на выход».
В промежутке между «десятыми» бывали у нас дополнительные финансовые просветления, возникавшие в совершенно неожиданных ситуациях. Несмотря на наш небогатый образ жизни, душа все же стремилась к прекрасному, и, однажды, в погоне за роскошью, мы зашли в лучший ресторан нашего города, с целью намотать несколько рулонов гламурной розовой туалетной бумаги для личного пользования. Во время посещения очередной кабинки взгляд мужа вдруг зацепился за плавающую в унитазе тысячную купюру, украшенную смачным коричневым мазком. «Кто видел грязные деньги? Деньги не пахнут!» – шепотом произнес муж, поправив очки в роговой оправе, и с ловкостью рыси, изловив промокшую зеленую купюру, отдававшую легким запахом «из жопы», быстро положил ее в оттопыренный карман клетчатого пиджака…
Вот такие «крысиные бега» продолжаются из года в год, точнее, от десятого к десятому…
Павел Ляхов и Пелагея Звездная, 19.10.2014
